Статья представляет собой полемические заметки к широкомасштабной дискуссии о «новом реализме» в русской литературе первого десятилетия ХХI века. Рассматриваются манифест С. Шаргунова «Отри- цание траура» (2001) и «Манифест новой жизни» (2004) В. Пустовой, а также подводящая итоги лите- ратурного десятилетия статья А. Рудалёва «Катехизис “нового реализма”» (2011). Автор представляет противоречия в стремлении теоретического обоснования «нового реализма», как нового литературного направления. Попытки молодых критиков найти стратификаторы между новым и старым реализмом были малоуспешны. Пренебрегая постмодернизмом и отрицая старую традицию, сами «новые реалисты» яв- ляются продуктом синтеза названных направлений. Молодое поколение, пришедшее в литературу, более свободно в выборе средств и тем, т.к. оно не ощутило на себе тиски советской эпохи, когда литература была вопросом «государственным», подконтрольным власти. К основным чертам младших русских реа- листов можно отнести следующие: языковая раскованность; прерванная литературная преемственность (‘пустота’); сочетание элементов соцреализма и постмодернизма; фрагментарность изображения дейст- вительности; автобиографическая рефлексивность; использование авторами различных пиар-способов продвижения своего творчества. Определение «новый», соотносящееся с реализмом нашего времени, не свидетельствует о развитии нового литературного направления, а дополняет лишь новую ось времени, с позиций которой в уже существующее направление вносятся новые темы и корректируются ценности. and The article is arranged in a form of polemic notes on an extensive discussion of "a new realism" in Russian literature which emerged in the first decade of the 21st century. The manifestos written by S. Shargunov Renunciation of Mourning (2001), by V. Pustovaja A Manifesto for a New Life (2004), as well as the article The Catechism of "a New Realism" written by A. Rudalyov (2011) are analysed. The author uncovers the contradictions of seeking some theoretical ground for "the new realism" being taken as a new literature approach. The attempts to find some stratifying indicators showing the difference between the old and the new realism made by young critics were not successful. Though neglecting postmodernism and rejecting the old tradition, "new realists" are the products of the synthesis of mentioned literature approaches themselves. The young generation, which has come into the literature, enjoys more freedom when selecting the means and topics since they have never faced the limitations set by the Soviet era when literature was considered to be "a governmental" issue controlled by the authorities. The main features which belong to the younger Russian realists include the following means such as language looseness; interrupted literature succession ('emptiness'); combination of elements which are typical for social realism and postmodernism; fragmentary reality description; autobiographical reflexivity; the usage of various PRmethods to promote their literary works. The definition of new which relates to the realism of a modern time cannot be treated as the evidence of a new literature approach development, it only adds a new time axis for already existing direction where new topics are being introduced and new values are being revised.
Для белорусского сообщества ученых-лингвистов в период "белорусизации" 1920-х годов были характерны острые дискуссии, сопровождавшиеся взаимными политическими обвинениями. Эти обвинения привели к исключению Н.Н. Дурново из Белорусской АН и снятию его кандидатуры с выборов в АН ССС. and During the so called period of "belorusizaciya" in the 1920s, the Belorussian scholarly linguistic community was split and deeply involved into fierce disputes folloved by mutual political charges. These charges had led to Nikolai N. Durnovo's exclusion from the Belorussian Academy of Sciences and striking-off his name from the nominees-list for the elections to the Academy of Sciences of the USSR.
The invisible presence of Athos in the inner life of Rus', of the Third Rome manifests itself in waves (floods and ebbs), in the combs of the waves, generally contemporizes with an enlargement of the Greek-Slavonic-Russian relationship and had a great impact on the Southern Slavic culture through the books of the Athon. This is right for the early period of Russian history as well as for more later times. Comb, flood, contacts with the Athon are usually a time of spiritual ascent of the Russian nation.
Анализ этой первой книги автобиографических очерков поэта (1925) сосредоточивается на изображении духовного роста и интеллектуального созревания юного автора. Структура эпизодов автобиографии поэта, показанной в единстве с самой напряженной духовной атмосферой России кануна революции 1905 г, выявляет силу воздействия гуманизма русской культуры (музыки, литературы в особенности) на закрепление демократических устремлений подростка. Внимание концентрируется также на герценовской традиции в этом процессе. and The analysis of Mandelshtam's first prosaic book The Noise of Time (1925) shows the culmination of athor's first phase of life and aesthetic declaration of his intellectual maturity. The structure of Mandelshtam's authobiography is is based on the simultaneity of Russian culture and the boy's inner life formed by the spiritual atmosphere in Russia before 1905. Some relationship to Herzen's tradition can be noticed here.